Люди - Страница 85

Гейдельбергенсисы недаром имели крупный мозг. Он позволял им быть творческими людьми. Археологи давно обратили внимание, что ашельские орудия избыточно симметричны. Особенно этим отличаются рубила позднего ашеля: с какой бы стороны мы на них ни смотрели, правый и левый края будут одинаковы. Их грани обработаны так тщательно, что это совершенно не нужно с практической точки зрения. В голову приходит закономерная мысль, что такое стремление к совершенству – это именно выражение душевного порыва к прекрасному. Пусть им не дано было высекать мраморные статуи, писать картины маслом и слагать поэмы пятистопным ямбом, но творить хотелось. Трехмерная симметрия рубил – не меньшее достижение, чем живопись или театральное искусство. Кроме того, подмечено, что часто в рубилах неслучайно подобран цвет камня. Если в заготовке были некие выделяющиеся жилки, творцы обрабатывали ее так, чтобы в орудии полосы располагались красиво. Образцовым примером может служить финально-ашельское рубило из Си-ля-Комюн в долине реки Эна во Франции: в его центре оставлено включение черного цвета с красными крапинками.

Рис. 28. Рубила c моллюском из Вест-Тофтса (а) и с морским ежом из Сванскомба (б).

Известны даже два прецедента из Англии, когда в породе случайно попались окаменевшие животные – моллюск Spondylus spinosus в Вест-Тофтсе и морской еж Conulus sp. в Сванскомбе, а первобытные левши не скололи их в помойку, а оформили в центре рубил. Можно представить, какими гоголями ходили владельцы: у всех рубила как рубила, а у меня – во с какой фишкой!

Другим путем пошел мастер из Ферз-Платт в Англии: около 300 тыс. лет назад он уселся поустойчивее, взял огромадный булыжник и изваял из него невиданное рубило почти сорокасантиметровой длины и весом больше трех килограммов! Таким орудием практически невозможно пользоваться, пользы от него никакой, зато оно впечатляет.

Не чужды были гейдельбергенсисы и коллекционированию. В Сванскомбе в тех же среднеашельских слоях, где был найден известный череп “пресапиенса”, обнаружены два небольших куска юрских кораллов Isastraea. Самое замечательное, что принесены они были за 193 км! Вот оно – древнейшее свидетельство горячки коллекционирования, так часто поражающей и современных людей. В другом английском ашельском местонахождении Веймос археологи с удивлением отрыли брусок аналогичного коралла, но уже полированный и весьма красивый, такой, что с удовольствием положил бы на полочку и современный ценитель ископаемых диковин. Страсть к собирательству всяческих барахлоток, кстати, наверняка имеет более древние корни: в Чжоукоудяне в слоях с синантропами обнаружены красивые кварцевые призмы, которые не могли иметь практического значения (вряд ли они были, скажем, частью гиперболоида), но обладают очевидной эстетической ценностью (Pei, 1931).

...

Минутка фантазии
Великое множество причудливых камней было собрано в моренах Гросс-Пампау в Северной Германии, отложившихся около 0,5 млн лет назад. Оптимисты видят в них обезьяньи и человеческие головы, фигурки женщин, овцебыков и прочих животных. Якобы древние люди коллекционировали такие камни в качестве диковинок или естественных “портретов”, иногда, возможно, подправляли для придания определенной формы и украшали тем свою унылую первобытную жизнь. Однако при желании в любой куче камней можно найти булыжник, который при определенном развороте напомнит кому-нибудь чего-нибудь. Если современные люди усматривают в камнях из Пампау портреты и силуэты, это не значит, что и гейдельбергенсисы были способны на то же.

Больше всех повезло обитателям стоянок Тан-Тан и Берехат-Рам – им попались каменные “фигурки”. Тан-Тан находится на юге Марокко, “статуэтка” была найдена археологами в ненарушенном слое среднего ашеля, в нескольких сантиметрах от ручного рубила. Аналогичные слои в Северной Африке датируются примерно 300–500 тыс. лет назад. Собственно, сама “статуэтка” представляет собой кусок кварцита шестисантиметровой длины, несколько похожий на фигуру человека. При некоторой фантазии нетрудно углядеть на нем голову, руки и ноги. Более того, некоторые из горизонтальных бороздок, отделяющих голову и ноги от туловища, могут быть рукотворными. Возможно, они образовались от трения об веревочку, на которой фигурка была подвешена.

Похожая вещь найдена в израильском Берехат-Раме, тоже в ашельском слое, только с гораздо меньшей датировкой – 150–280 тыс. лет назад. Базальтовая галька случайным образом оказалась похожей на женскую фигуру. Как и в Тан-Тане, люди то ли доработали ее опять же горизонтальными бороздами, то ли носили на шнурке, который и проточил эти борозды.

Как уже говорилось выше, слух у людей из Сима-де-лос-Уэсос был почти таким же, как у нас, хотя и с явственным смещением в шимпанзиную сторону, так что с большой вероятностью у них была звуковая речь, которую только и имело смысл слушать такими ушами (Martínez et al., 2004). Однако тяжеленная челюсть, возможно, не позволяла артикулировать слова так же внятно, как это делаем мы.

Наконец, Homo heidelbergensis сделали еще один шаг в сторону очеловечивания – они начали обращать внимание на своих умерших. На самом деле, даже слоны и шимпанзе при гибели сородича ведут себя крайне необычно. Слоны могут забрасывать тело погибшего товарища ветками, шимпанзе некоторое время охраняют умерших от посягательств извне. Но настоящих погребений они все-таки не устраивают. Не утруждались и австралопитеки, и “ранние Homo”, и архантропы. Умерших они оставляли там, где их настигал последний удар судьбы. Потому-то мы имеем так мало их останков и почти не имеем целых скелетов – тело без присмотра в саванне долго не пролежит. Внимательные падальщики гарантируют скорейшую утилизацию и оставят в лучшем случае незначительные огрызки. Другое дело, когда тело похоронено в укромном месте, – шансы сохраниться целому скелету резко возрастают. Но понятно, что погребальная практика не могла возникнуть вдруг и сразу. Первые опыты в этом направлении, очевидно, были весьма простыми. Тем более здорово, что мы имеем нагляднейший пример такого поведения.