Люди - Страница 79

• Предыдущая
• 79 / 180
• Следующая

Рис. 26. Черепа Араго (а), Петралона (б) и Штейнгейм (в).

Крайне интересно, что в Европе, вероятно, могли сосуществовать препалеоантропы нескольких различающихся вариантов. Скажем, Петралона из Греции, имеющая датировку всего 150–250 тыс. лет назад, выглядит архаичнее, чем вдвое более древний – 450 тыс. лет назад – Араго. Весьма примитивны не чересчур древние фрагменты черепов со стоянок Бильцингслебен в Германии (412 тыс. лет назад) и Вертешселлеш в Венгрии (185–210 тыс. лет назад). Впрочем, биологический прогресс не мог полностью обойти этих людей. Конечно, их надбровья похожи на эректусов, но надбровные валики характеризуют и других препалеоантропов. Затылок у людей из Бильцингслебена фактически не отличается от варианта классических архантропов, тогда как у Вертешселлеша уже больше похож на образцовых гейдельбергенсисов. Размер мозга был тоже уже вполне приличный – около 1200 см³ у Бильцингслебена и 1400 см³ у Вертешселлеша.

Останки из Сванскомба (380–400 тыс. лет назад), напротив, описывались как необычайно прогрессивные, отчего они даже получили название Homo sapiens protosapiens (Montandon, 1943). Предполагалось, что Сванскомб, Штейнгейм и люди из Фонтешевада представляют собой продвинутую линию европейских жителей – предков сапиенсов, существовавших одновременно с пращурами неандертальцев.

Можно было бы еще долго играть в увлекательную игру “примитивный – прогрессивный”, однако у нас есть серия из Сима-де-лос-Уэсос. Черепа из этой пещеры замечательнейшим образом перекрывают размах изменчивости по всем прочим гейдельбергенсисам Европы, доказывая, что разница между ними – возрастная, половая и индивидуальная, но не таксономическая. Так, черепа 4 и 15 похожи на Петралону, черепа 5 и 17 – на Араго XXI, череп 6 – на Штейнгейм, череп 13 – на Эрингсдорф, а череп 14 выглядит весьма современно, в основном за счет детского возраста да еще патологии – слишком раннего срастания теменной и затылочной костей, отчего череп не мог расти в длину. В целом же люди из Сима-де-лос-Уэсос занимают промежуточное положение между заметно более примитивными архантропами типа Гран-Долина и более поздними и специализированными неандертальцами. Например, форма надбровного рельефа у уэсосцев скорее эректоидная, но уменьшенная, у многих затылок выступает в виде “шиньона”, выражен “среднелицевой прогнатизм”, то есть средняя часть лица выступает вперед, – а это типичные неандертальские черты, только выраженные в не слишком резкой форме.

Рис. 27. Череп Сима-де-лос-Уэсос.

Первоначально останки из Сима-де-лос-Уэсос получили датировку порядка 325 тыс. лет назад, потом их неожиданно удревнили аж до 600 тыс. лет назад с минимальной возможной датой в 530 тыс. лет (Bischoff et al., 2007), но в конце концов исследователи сошлись на 427 тыс. лет назад (Arnold et al., 2014) – самое актуальное для гейдельбергенсисов время.

Многочисленные останки из Сима-де-лос-Уэсос представляют образцовую палеопопуляцию – группу людей, живших примерно в одно время. Благодаря этому мы можем узнать много интересного. Например, определить демографические показатели. Останков детей тут не так уж много, большая часть костей принадлежит подросткам в возрасте от 12 до 20 лет, несколько меньше людей старше двадцати. Продолжительность жизни не превышала 35 лет. Судя по такому распределению, интервал между родами составлял 3–3,5 года. Конечно, преобладание подростков несколько подозрительно – ведь у современных людей это самый живучий возраст. Если уж человек пережил детство, значит, он здоров, с большой вероятностью переболел всем чем можно и его иммунитет наиболее силен; после вилочковая железа резко уменьшается, и все показатели здоровья помаленьку падают. Подростки к тому же еще не занимаются опасной взрослой деятельностью, у них меньше риск погибнуть, например, на охоте. С другой стороны, у подростков нет опыта, зато много нахальства, самоуверенности и бессмысленной отваги, а у первобытных людей взрослой деятельностью могли начинать заниматься сразу после младенческого возраста. Таким образом, странное возрастное распределение в Сима-де-лос-Уэсос может либо быть следствием гибели массы людей из-за какой-то катастрофы – тогда оно отражает не образ жизни, а реальное соотношение возрастов в “живой” популяции; либо же образ жизни гейдельбергенсисов и возрастные роли существенно отличались от нынешних.

Особенно здорово переходность от гейдельбергенсисов к неандертальцам выявилась при исследовании скелета из Альтамуры. Тут еще в 1993 году в узкой трещине глубокой пещеры был найден почти целый скелет, имеющий датировку от 130 до 172 тыс. лет назад. Однако выковырять кости из сталактитов оказалось чрезвычайно сложной задачей. Пока вытащен только один обломок лопатки (Lari et al., 2015). Его форма дюже похожа на вариант классических неандертальцев – люди из Крапины и то примитивнее. Впрочем, намного важнее то, что удалось расшифровать небольшой кусок мтДНК, который у альтамурца оказался образцово неандертальским. К сожалению, его невозможно сравнить с имеющейся мтДНК людей из Сима-де-лос-Уэсос (напомним, она почти “денисовская”), так как у последних именно этот участок сохранился очень плохо. Но в совокупности все это значит, что неандертальский комплекс в целом уже вполне был развит более 130 тыс. лет назад.

Мала Баланика, да споров много

В последнее время появилось много данных и размышлений о разнообразии древних человеческих групп. Экзотические флоресские “хоббиты” и загадочные алтайские денисовцы бередят воображение антропологов. Однако, оказывается, необязательно слишком удаляться из, казалось бы, давно и подробно обследованной Европы, чтобы найти что-то оригинальное. Статья группы сербских археологов и антропологов, опубликованная в одном из номеров Journal of Human Evolution за 2011 г., посвящена именно этой теме (Roksandic et al., 2011).