Отдельные группы, распрощавшиеся с привычным укладом, уходили в стороны от генерального маршрута, но им приходилось труднее всего. На севере жизнь была совсем иной, тут надо было учиться согреваться, охотиться на новых животных, узнавать свойства новых растений, да и сами люди менялись физически. Так возникали новые культуры и новые расы нашего вида – Homo sapiens.
Когда цивилизация еще не втоптала зелень в бетон и не застеклила пальмы под колпаки оранжерей, люди кочевали по необъятным просторам планеты. Они делали бусы из бивней мамонтов и рассказывали мифы о гусях, создавших сушу. Они играли на флейтах из птичьих костей и охотились на пещерных медведей. Они загоняли табуны диких лошадей в пропасти и, не сомневаясь, метали дротики в своих врагов. Для них не существовало границ. Они переплывали моря, продирались сквозь душные джунгли Явы и пересекали ослепляющие пустыни Австралии. В их душах жила свобода. Они не умели читать и все помнили наизусть. Они строили дома из мамонтовых челюстей и следовали за северными оленями. Они били роговыми гарпунами лососей в прозрачных ручьях и гордились хрустальными кинжалами. Они украшали свои лица шрамами и дарили девушкам ожерелья из оленьих клыков. Их жизнь была сурова и прекрасна. Мы знаем о них благодаря науке и в нашем золотом веке тоскуем об утраченном прошлом…
По мере приближения к современности время стремительно сжимается. Помните, как лихо мы перепрыгнули через первый миллиард лет? Всего несколько страниц занял мезозой. Уже больше было сказано про эоцен. Австралопитеки и хабилисы потребовали несравненно больше внимания. Архантропы и палеоантропы вольготно развернулись в собственных главах, а дай им волю – заняли бы и целые книги. И вот остались каких-то полсотни тысяч лет – погрешность датировки для более ранних времен, – а я теряюсь в мыслях: о чем не рассказывать, чтобы хоть когда-нибудь остановиться? Умолчишь о чем-нибудь – услышишь упрек, расскажешь обо всем – выйдет безгранично и неизбежно поверхностно. Сотни специалистов в тоннах книг пишут, пишут – и все никак не расскажут всего о современном человеке. Какова же мера?
Для начала полезно определиться, какие особенности, собственно, отличают именно Homo sapiens от других видов людей. Разные исследователи по-своему подходят к этому вопросу. Одни ставят во главу угла поведенческие особенности, другие – филогенетические построения, антропологам же близки и понятны морфологические признаки. Так возникли понятия “поведенчески современный человек”, Homo sapiens soloensis, Homo sapiens heidelbergensis, Homo sapiens neanderthalensis, “архаический Homo sapiens”, “анатомически современный Homo sapiens”. Нам сейчас интересен последний вариант.
На поверку выясняется, что видоспецифических признаков сапиенса на удивление немного. Бóльшая их часть сконцентрирована на височной кости, к другим относятся подбородочный выступ специфического строения, а также надглазничный треугольник – несколько уплощенный участок на передней стороне скулового отростка лобной кости, который Читатель может прощупать у себя повыше наружного уголка глаза (…еще чуть выше, но совсем уж на лоб забираться не надо).
Голова у сапиенсов большая, а шея тонкая и подвижная, что вызывает целый ряд черт: остистые отростки шейных позвонков маленькие и раздвоенные, а сосцевидный отросток височной кости, напротив, большой и мощный (его можно без проблем найти у себя сразу за ухом – чувствуете выступающий бугорок?). К этому отростку крепится грудино-ключично-сосцевидная мышца, идущая наискось вниз по шее и поворачивающая голову (ее тоже несложно прощупать, а если чуть повернуть голову – то и увидеть, особенно спереди внизу на шее, над грудиной, где между ее головками получается ямка). Поэтому у горилл и неандертальцев отросток мал – у них голова тяжелее нашей, шея очень толстая и малоподвижная, так что вертеть головой, как мы, они неспособны. Кстати, размер сосцевидного отростка – лучший определитель пола на черепе, у женщин он заметно меньше, так как голова у них легче – кости тоньше, челюсти слабее. Мужские же половые гормоны вызывают рост мышц, челюстей и прочих костей, усиливая рельеф, в том числе и сосцевидного отростка.
Еще один признак современного человека – седловидный сустав первой пястной кости и кости-трапеции запястья. Он позволяет противопоставлять большой палец, экономить силы при удержании тяжелых предметов и увеличивает точность движений.
Впрочем, отдельные признаки из перечисленных могут встретиться и у древних видов людей, а у отдельных современных – не проявиться. Как всегда в биологии, абсолютных законов нет, и невозможно провести четкую границу между сапиенсом и несапиенсом. Из-за этой неопределенности существует несколько мнений о том, кого же стоит считать современным человеком. От дефиниции зависит следующий вопрос: в каком историческом периоде надо искать прародину? Для авторов XIX и даже начала XX века проблема возникновения человека была проблемой возникновения рас. Затем, с новыми находками и датировками, хронологический момент возникновения “первого современного человека” постоянно отодвигался, тогда как момент разделения рас оставался на прежнем месте. В настоящее время возникновение современного вида и появление современных рас превратились в две самостоятельные темы и обычно рассматриваются отдельно.
С момента около 40–45 тыс. лет назад люди совершенно современного облика, только несколько более массивные, чем мы, – неоантропы – заселили уже всю планету, добравшись до самых отдаленных ее уголков. Эта эпоха, закончившаяся с последним ледниковым периодом примерно 10 тыс. лет назад, называется верхним палеолитом. Люди верхнего палеолита известны практически со всей территории Ойкумены – из Африки, Европы, Азии и Австралии. К концу этой эпохи люди освоили обе Америки. Только Полинезия с Микронезией были заселены заметно позже.